Предмет художественного изображения Исполнитель

Предмет художественного изображения

Объект искусства – человек и все окружающее его; прерывность и непрерывность художественного развития

Один из актуальных вопросов в теории литературы, который спорадически, наскоками и временами продолжает дискутироваться, связан с предметом художественного изображения. Ученые начинают выяснять истину с вопроса: имеет ли художественная литература свой специфический предмет изображения или нет? Наблюдаются ли отличия в логическо – теоретическом и художественно – образном способах познании мира?

{spoiler=Подробнее}

Предмет художественного изображения составляет значимый круг действий, осваиваемый наукой о литературе. Здесь можно установить предмет теории литературы, предмет истории литературы, предмет литературной критики.

Когда теоретик определяет специфику искусства и выявляет наличие в литературе собственного предмета, то единой точки зрения здесь нет. Мнения одних литературоведов склоняются в сторону признания, что специфического предмета в художественной литературе не имеется. Эта версия сводится к следующему: если сфера интересов искусства ограничена какой – то единой областью, то будет означать, что искусство охватывает не всю жизнь. Какие – то стороны остаются вне поля зрения, а это значит, что отличительное свойство художественного произведения в должной мере не проявляется. Между тем писатель изображает предметы, космический мир, животных и поэтому он не идет вразрез с практикой.

Далее утверждается, будто славянские критики XIX века не поднимали вопроса о специфике предмета художественного произведения. Поднимали, однако они шли по пути западноевропейского литературоведения, которое считало, что предметом искусства становится вся действительность, что внимание сосредоточено на всем, что угодно. Нет областей, которые были бы недоступны художественному освоению. Пафос всех этих апелляций противников и сторонников существования предмета художественного изображения не заключает в себе ложных утверждений, хотя сама их позиция наверняка неверна. Поэтому надо уточнить, что, с одной стороны, верно, а с другой, неоправданно.

Было бы ошибкой выдвигать предположение о том, что искусство ограничено в своих возможностях изучения и отображения действительности. Такой подход противопоставляет науку и искусство и не согласуется с практикой художественного творчества. Найдется писатель (Бальзак, Золя), который изобразит все то, что нас окружает. И с этим следует считаться. Выделим в этой связи несколько положений в пользу версии, что литература имеет собственный предмет художественного освоения действительности.

Тезис первый: предметом художественного изображения является человек и окружающий его мир. Литературоведы XIX века отнюдь не утверждали, что у искусства нет своего специфического предмета. Действительно, им принадлежит высказывание: «Объект искусства – это действительность». Но вместе с тем, они часто говорили о человеке, приковавшим к себе внимание художников. Поэтому критики доказывали, что не идея главная, а земной дух: предметом искусства является не божество, не миры иные, а жизнь. Сторонники существования специфичности предмета должны разделять концепцию Л.И. Тимофеева. Это не означает, что до него наука о литературе не занималась этой проблемой. У Аристотеля просматривается мысль, которую Л.И. Тимофеев сумел последовательно и до конца освоить. Его концепция сводится к следующему: образ – это картина человеческой жизни, образ всегда насыщен человеческим смыслом. Ученый напоминает, что интересы художника сосредоточены на человеческом значении окружающих явлений. Встречаются произведения, где действуют животные, деревья, вещи, космос. Все может привлечь внимание писателя. Когда речь идет о человеке, тогда он объект изображения, когда писатель изображает природу, то и здесь выделяется человеческое содержание, устанавливаются интересы человека.

Противоречия состоят в том, что предмет искусства ограничен и предмет искусства специфичен. Как же помирить это разногласие? Всякий предмет может определяться логикой схоластов о пресловутом стакане: в одном состоянии он сосуд для питья, дальше – стакан как изделие стекольной промышленности, затем стакан как товар и его можно продать, наконец, им можно пробить голову человека. Сознание человека не только отражает, но и изображает. Само развитие двух важнейших форм познания (человек и общество) привело к тому, что всякое явление может осмысливаться в двух разных плоскостях. Не надо думать, будто эти две плоскости противостоят друг другу. Между ними имеются противоречия, однако люди живут и творят в человеческом обществе, и это не абстрактный, а человеческий предмет. Итак, предмет литературы – это человек и все окружающее его в человеческой действительности.

В сфере художественного творчества предметом является не какая – то часть людей, а живой человек. В этой связи в произведении находим и то, что может быть отнесено к человеческой кончине. Между разрезами художественными и разрезами логическими существуют различия. Когда писатель рисует умирающего, то перед читателем предстает сын земли со своей судьбой, сознающий что жизнь конечна, она прошла мимо него, и, умирая, он понимает это. Таким образом, повторим еще раз, предметом художественного изображения есть человек и человеческое взятое в жизни, они предстают осознанными, создавая иллюзию достоверности.

Тезис второй: предметом художественного изображения находится сама действительность. Между предметом и содержанием возникают противоречия. В чем их причина? Противоречия вытекают из того, что художественная литература относится к специфическому виду деятельности. В каких плоскостях, аспектах дают о себе знать противоречия единства и содержания?

Предмет художественного произведения есть абстракция; всякое художественное содержание конкретно. В чем источник конкретности? Суть дела выражается пословицей: «Новое время – новые песни». Действительность не абстрактна, она исторически изменчива. Одно дело – картина античного мира, иное - современная жизнь в движении. Художественное содержание это капля из моря человеческого общества, и как от вкуса капли воды можно судить о вкусе моря, так и одно произведение позволяет предаваться размышлениям о человечестве и человечности. По многим творениям античной мифологии и литературы вдумчивый читатель представляет процесс перехода от матриархата к патриархату.

Второй тезис вытекает из классической формулы об общественном сознании людей. Всякое художественное произведение это не только материал, но и принципы его освоения и осознания; социальное мировоззрение древних было одним, в Средневековье – другим, современное – третьим. Специфика коллективного разума по – новому преломляется в своеобразии общественной психике людей.

Тезис третий: предметом художественного изображения избран материал прерывности и непрерывности художественного содержания. Это не только исторический предмет, но еще и определенный метод. Всякое художественное содержание несет печать личности, индивидуальности автора, создателя данного произведения. Эта личность сказывается во всем, о чем пишет художник и какую тему он осваивает. Когда речь идет о личности художника, о его своеобразии и самобытности, тогда обращаются взоры на его жизненный опыт. Жизненный опыт – это мировоззрение писателя, его социальная позиция, идеалы, представление о моральных ценностях и, наконец, определенный творческий и художественный метод. Все эти факторы и делают художественное содержание относительным. И в этой своей относительности содержатся абсолютные знания, где сталкиваются логика социальная и логика художественная. Но здесь есть одна особенность. Одно и другое едины и, вместе с тем, специфичны. Отличие состоит в законе прерывности и законе непрерывности. Эти явления значимы для художественного творчества.

Непрерывность художественного развития происходит в художественной состыковке, в движении по спирали через относительное к абсолютному, к более углубленному пониманию сущности. Так, предмет художественного изображения познается в настоящее время гораздо глубже, чем в XVIII веке. Это вопрос о непрерывности движения вперед по спирали.

Движение прерывности можно проследить на примере творчества гениев мировой литературы: сначала Гомер прерывается, затем Данте, Шекспир, Сервантес,… каждый гений в литературе и искусстве не подменяется другим, каждое крупнейшее произведение является документом своей эпохи и на все времена. Вот почему гомеровский эпос относится к недосягаемому образцу, это детство литературы, а человеку всегда захочется посмотреть на ребенка.

Художественная литература, таким образом, имеет специфический предмет изображения, это: человек и человеческая действительность, человеческие интересы, человек и общество, человек и окружающий его мир.

{/spoilers}